не мог бы ты
Россия и Швеция
Норманнская теория. До России (внезапно!) доходит, что его папа - это по идее Швеция. Попытки выпытать у Су-сана, как так вышло и где мама.
Норманнская теория. До России (внезапно!) доходит, что его папа - это по идее Швеция. Попытки выпытать у Су-сана, как так вышло и где мама.
Иван тяжело вздохнул, выпил залпом водку и, смотря мутным тяжелым взглядом на Бервальда, хмуро спросил:
- Сволочь, куда дел мою маму?
Швеция недоуменно (ну, для него это было очень яркое выражение эмоций, бровь поднялась достаточно высоко) посмотрел на мрачного Россию, который сверлил взглядом почти пустую бутылку. В комнате пахло квашеной капустой и щами.
- Людвиг сказал, - тяжело роняя слова, продолжил Иван, - что ты мой папа. У него есть умные мужики, которые установили, что ты построил у меня государственность и породил династию Рюриковичей. Ну? – грозно вопросил Россия.
Бервальду вдруг вспомнились крестовые походы на Русь и экспансии различных Орденов почему-то. Очень ярко так, и еще вдруг Грозный тоже вспомнился.
- Она умерла, - наконец, произнес Швеция. – Любогнева была слишком истощена и слаба, и рождение трех детей подорвало ее здоровье окончательно. После рождения Натальи ваша мать умерла.
- И? – односложно спросил Иван, наливая себе еще водки. – Почему это все произошло?
- Она сама меня позвала, - немного смутился (легкая заминка и покрасневшие кончики ушей говорили именно о смущении) Бервальд. – Она была дикая, а хотела быть… ну, чтобы ее признали, и позвала меня, я же был рядом.
- То есть мою мать звали Любогнева, - удовлетворенно заключил Иван и выпил. – Хорошо… Все-таки, умные у Людвига мужики, я бы сам не догадался. Ну ладно, бывай, папаша. Наташа тебя проводит.
сисекраскрыта- Папа! Папа, я всегда знал что когда-нибудь все равно тебя найду! - донельзя удивленный Бервальд слабо трепыхался в медвежьих объятиях непомерно радостного России, пытаясь одновременно вдохнуть хоть немного воздуха и поправить болтающиеся на одной дужке очки.
Мда, обычно мирные коридоры здания еврокомиссии, где сегодня проводилось очередное открытое заседание, явно таили в себе немало неожиданностей.
- Папочка, а почему ты молчишь? - и без того большие глаза Брагинского мгновенно наполнились слезами. - Ты не рад меня видеть?
- Хн. - собрав все силы, Швеция вывернулся-таки из могучего захвата потенциального родственника и потер саднящие ребра. - В чм собственно д'ло? Ив'н, пр'шу простит' но я в'ших чувств не р'зделяю. У м'ня вообщ-то ж'на ест'.
Как и водится, слышал Брагинский только то, что хотел услышать.
- Мама? Как хорошо, я всегда мечтал о полноценной семье, где все обязательно будут едины, где никто никого не обижает и все у всех непременно общее. - Ваня растроганно всхлипнул, припоминая глубоко въевшиеся идеалы советской действительности. - Пойдем скорее - жду не дождусь, когда мы, наконец, встретимся все вместе. Столько рассказать друг другу надо, столько обсудить...
Хотя Су-сан потерял нить размышлений России еще предложения три тому назад, одно он понял точно - сумасшедший русский опять решил забрать Тино! Этого Бервальд допустить никак не мог.
- Я т'бе не от'ц, - изо всех сил рявкнул он, не забыв, тем не менее, отойти на пару шагов - во избежание, так сказать. - И Тино отд'ват' не б'ду.
- Как не отец? А как же сходство? - Россия изо-всех сил держался за новоприобретенную "семью". - Характер у меня спокойный, весь в тебя, а вот лицом явно в мамочку пошел. Копия, смотри-же!
«Прибить бы гада, пока еще чего не натворил,» - с тоской подумал Швеция, но озвучить мысль так и не решился.
- И вообще, что ты на Это скажешь? - перед лицом у Бервальда промелькнула тонкая книжка в мятой сиреневой обложке.
Пока еще Су-сан смутно понимал, что обозначал заголовок "Политогенез Древней Руси", но выглядел он, по меньшей мере, как приговор.
Автор№2