…они сидели на диване в гостиной Райвиса, прижавшись друг к другу, сжимая в руках горячие чашки чая. И казалось, что вокруг них была жутковатая зимняя ночь, такая, что бывает только в сказках про похищенных из дому детей. Они и были похожи на детей – говорили заговорщицким шепотом, потому что не дай-то боже услышат – стены совершенно точно имеют уши, и не одну пару. Было тепло и хорошо, и только Райвис немножко дрожал – а ну как откроется дверь и войдет Иван, и с оскалом-улыбкой серого волка спросит – «о чем это вы тут беседовали, мои милые три поросенка, можно к вам…на чай?» Райвис еще такой ребенок. -Когда я буду…когда мы… - Чуть более громким шепотом, и на него шикают: -Тихо ты. А все и так понятно. «Свободны». Свободны-свободны-свободны. Торис сжимает зубы, он хочет ущипнуть себя за руку – как он до такого дошел? Как мы дошли?.. Он сказал совсем громко: - Раньше, Иван… боялся меня. Эдуард и Райвис испугались, и отсели от него, отодвинулись, точно от прокаженного – а не с ума ли он сошел, этот Торис? Неужели ему мало ран и шрамов на спине? Но Литве противно смотреть на них, прижиматься к ним, он вспоминает спрятанный страх в глазах Ивана…который был, непременно был когда-то. Не приснился же ему, как умирающему а пустыне, сон-мираж. Непременно был. Он... помнит.
Было тепло и хорошо, и только Райвис немножко дрожал – а ну как откроется дверь и войдет Иван, и с оскалом-улыбкой серого волка спросит – «о чем это вы тут беседовали, мои милые три поросенка, можно к вам…на чай?»
Райвис еще такой ребенок.
-Когда я буду…когда мы… - Чуть более громким шепотом, и на него шикают:
-Тихо ты.
А все и так понятно. «Свободны».
Свободны-свободны-свободны.
Торис сжимает зубы, он хочет ущипнуть себя за руку – как он до такого дошел? Как мы дошли?..
Он сказал совсем громко:
- Раньше, Иван… боялся меня.
Эдуард и Райвис испугались, и отсели от него, отодвинулись, точно от прокаженного – а не с ума ли он сошел, этот Торис? Неужели ему мало ран и шрамов на спине?
Но Литве противно смотреть на них, прижиматься к ним, он вспоминает спрятанный страх в глазах Ивана…который был, непременно был когда-то. Не приснился же ему, как умирающему а пустыне, сон-мираж.
Непременно был.
Он... помнит.
еще бы чуточку!
но, в целом, текст очень понравился.
зк.