1.32

[вайтлоу]

Германия / Пруссия. PG-15, юмор. Пруссия ревнует Германию к Италии и устраивает небольшие пакости Людвигу, после неудач он замыкается в себе. Германия обеспокоен состоянием брата и узнает причину, после чего решает показать, что тот ошибается и он любит Гилберта.

@темы: Германия, Италия (Венециано), первый тур, выполнено, Пруссия

Comments

[Гость]

- Запад…
Гилберту хочется выдохнуть на ушко, медленно, так, чтобы Германия вздрогнул от горячего воздуха, а затем и горячих рук под мундиром и не менее огненных поцелуев.
В тот момент, когда Людвиг бы очнулся, он ощутил, как во рту шарит влажный язык, а в горло не поступает воздух.
Но сейчас Пруссия может одарить поцелуем разве что угол двери, в который он утыкается. Алые глаза буравят парочку, сидящую на диване, - ну просто картинка из еженедельного журнала для идеальных домохозяек, – Италия кормит его Людвига, какой-то собственноручно приготовленной дрянью и трещит, не затыкаясь. Германия отвлекается и покорно открывает рот, поглядывая в книгу, но в итоге сдается и, со вздохом захлопнув ее, откладывает в сторону. Когда Варгас забирается на колени и обнимает Людвига за шею, то терпению Пруссии приходит конец, и он резко хлопает дверью.
Чеканя шаги и создавая шума больше, чем обычно, Гилберт направляется в библиотеку. Совершенно ужасающая комната – книги и больше ничего. Там Байльшмидт проводит около четверти часа и вываливается из дверей пыльный, но довольный донельзя. Прижав к груди огромную кулинарную книгу, Пруссия закрывается на кухне: он докажет что готовит не хуже этого шумного итальяшки.
Кому, как ни ему знать все о вкусах и предпочтениях Германии? Но с появлением этого Варгаса, Байльшмидт все больше сдавал позиции, и вот теперь он почти повержен.
- Почти, - промурлыкал Гилберт, высыпав в кипящую воду полпачки приправ, ведь чем больше всего, тем вкуснее, разве не так?
Атмосфера кухни напоминала лабораторию алхимика или обитель Артура, который приколдовывал время от времени. Пруссия не поверил бы, если бы Керкленд сам про это не упомянул. Да что там упомянул, сиял от гордости ровно до того момента, когда ему в лицо не полетел издевательский смех, словно перчатка, приглашающая на дуэль. Но Англия сумасшедший – это знают все, а Пруссия построит счастье своими руками без колдовских порошочков.
Сверившись с книгой рецептов, Пруссия бросил в воду еще парочку ингредиентов и, подумав, накрошил туда же сосисок, порезав их аккуратными кружочками. Сосиски не могут испортить даже самую утонченную еду. Через два часа его адских усилий варево наконец-то было закончено, и Гилберт позвал брата к столу.
- Вот! – Пруссия грохнул большой кастрюлей.
Окинув сияющего Байльшмидта подозрительным взглядом, Германия принюхался: пахло неплохо, но с чего это тот вздумал готовить? Если по запаху и можно было идентифицировать состав кастрюли как нечто съедобное, то ее вид оставлял желать лучшего. Ком застрял у Людвига в горле, когда к нему придвинули тарелку.
- Что это?
- Обед, - Пруссия сел напротив и выжидающе посмотрел на брата. – Не хочешь попробовать?
Сотня ответов, как избежать участи подопытного кролика, промелькнула в голове Людвига, но все они разбились в мелкое крошево, стоило взглянуть в глаза Пруссии. Байльшмидт волновался: теребил край рукава рубашки, приглаживал волосы и не отводил взгляда от брата, судя по всему ему очень хотелось, чтобы тот попробовал результат его кулинарных изысков.
- Запад?
Германия молчал – это было ужасно! Почти как стряпня Артура, а, может, даже хуже.
- Запад, тебе нравится? – Пруссия был настойчивым.
Проглотив ложку этого месива, кажется, там даже были сосиски, Людвиг через силу улыбнулся, стараясь, чтобы это получалось искреннее.
-Да, конечно.
- Вкусно? – продолжал допытываться Гилберт.
- Да, - собственное вранье плескалось в горле, составляя поганой еде чудную компанию.
- Тогда я буду тебе готовить!
- НЕТ!
Гилберт чуть не отпрянул от этого вскрика.
- В смысле, тебе, наверное, будет трудно, я не хочу, чтобы ты перетруждался, - пояснил немец, досадуя на свою несдержанность. – Поэтому не надо, я вполне справлюсь сам.
- Ну ладно.
Легко согласившись, Пруссия кивнул, стараясь выглядеть не очень довольным – готовить ему не понравилось – на дружеских посиделках с Антонио и Франциском его и близко не подпускали к кухне, но теперь он сможет им гордо говорить, что зря. Ха! Запад был в восторге, а это было главным.
Затем, солнце зашло, встало и… все было по прежнему - итальяшка удерживал внимание Германии, будто неведомая сила приклеила их к друг другу. Пруссия не сдался – солдаты не сдаются, ну, по крайней мере, не с первого раза и даже не с десятого – он стал коварней и изобретательней, чем когда бы то ни было. С этого дня блюда Италии испортились: то было много соли, то переварено, то сожжено, а Людвиг стал голодным. Голодный Германия - опасный Германия.
Гилберт под страхом смерти наведался к Венгрии и одолжил красочную книгу вкусных и полезных блюд. Впрочем, то же, что и на картинках у него все равно не получалось, зато в запасе появилось еще двадцать новых рецептов, что можно приготовить из картофеля, к тому десятку, что был. Однако, становится кухонным рабом великий Пруссия был не намерен и направил свой взор на другие стороны жизни любимого брата.
Решив идти от противного, Байльшмидт заваливал Людвига любовными письмами от имени Феличиано, пачками отправляя их каждый день, а затем наблюдал, как брат относит заполнившиеся коробки и сжигает кучи бумаги во дворе. Прятал его бритвенные принадлежности, чтобы у того был повод зайти к нему, и занимался мелким вредительством. Идеи были на исходе, и, кажется, все его гадости никак не повлияли на отношения этих двоих, а он все так же был на заднем плане.
Горечь поражения была настолько сильна, что Пруссия ощутил себя больным. Он воздерживался от ужина, завтрака, обеда и категорически отказался выходить из своей комнаты.
- Гилберт? – Германия возник на пороге и, помявшись, направился к брату.
С досадой крякнув – он наверняка забыл запереть дверь – Пруссия, обиженно сопя, отвернулся и уставился на стену, сделав вид, что его чрезвычайно интересует трещина, которая ползла по побелке.
- С тобой все в порядке? – немец присел на край кровати. – Ты странно себя ведешь.
В Байльшмидте отчаянно боролись два желания: ему хотелось прогнать Людвига, а с другой стороны, его внимание так льстило, что Пруссия ели сдерживал ухмылку. Что-то невнятно буркнув в ответ, он повернулся и уставился в глаза брата – Германия нависал над ним, хмуря брови – вид у него был серьезный как никогда.
- Феличиано сказал, что ты страдаешь.
- Да ну?! – вжавшись в подушку, Пруссия скрестил руки на груди и вздернул подбородок, поскольку он все еще лежал на кровати, выглядело это весьма комично. – Конечно, страдаю! Феличиано то, Феличиано это… - Гилберт начал закипать, и Германия отодвинулся, правда, взгляда не отвел. – Ты даже взял его на пивной фестиваль!
Обида была в каждом слове, а уж столько ее было во взгляде, что Германия ощутил себя весьма неуютно и, если бы не желание положить конец глупостям брата, он бы, ни минуты не медля, вышел из комнаты.
- А ведь это семейная традиция, мы туда вдвоем всегда ездим!
- Втроем, - невозмутимо поправил Людвиг.
- Очкарика я не считаю, - Пруссия продолжал кипеть. - Этот итальянец заполнил нашу жизнь! Хотя, ха, «твою», я бы сказал.
- И поэтому ты принялся готовить?
Германия приподнял брови – Гилберт, чуть смутившись, отвел взгляд.
- Ну да.
- И портить мои вещи?
- Подумаешь! - чем дальше, тем меньше Пруссии нравился разговор, теперь он вынужден был защищаться, а не нападать.
- А любовные письма? Нет, ты, правда, думал, что я не узнаю твой почерк? – Людвиг начинал веселиться.
Байльшмидт побагровел - его раскусили, как мальчишку, а ведь все было сделано очень хитроумно! Одарив брата мрачным взглядом, Гилберт промолчал. Нет, а что он мог сказать: «Запад я ревную, вышвырни своего дружка вон?». Такая явная слабость не входила в его планы. Сдавленные всхлипы, заставили Пруссию уставиться на брата, тот совершенно неприлично хохотал, уже не пытаясь хоть сколько-то себя сдерживать. Сильно хлопнув его по плечу, Германия ткнулся лбом в лоб Гилберта:
- Дурак. Италия сказал, что ты несчастен потому, что думаешь, что мне на тебя плевать.
- Хо, прозорливый итальяшка, - Пруссия буравил Запада своими темно-красными глазищами и шумно дышал, все еще не отойдя от обиды. – А тебе не плевать? – быстро спросил он.
- Нет, - обхватив подбородок Гилберта, Людвиг едва коснулся его губ и поднялся. – И да, Родерих будет очень расстроен: ту розовую бумагу он заказал для Лизхен, и стоила она целое состояние. Ума не приложу, как тебе удалось ее стащить.
Когда за братом захлопнулась дверь, Пруссия вскочил с кровати – всю немощь будто рукой сняло – и, открыв свой стол, полюбовался на коллекцию разнообразных ключей. Один был особенно притягательным и, если Запад думает, что ему не придется платить за все те горести, что он ему причинил, то он очень ошибается. Повесив ключ от спальни Германии на шею, Байльшмидт отправился на ужин. Страдания пробудили в нем просто зверский голод, а воплощать очередное коварство на голодный желудок в его планы не входило.

*__________*

[Гость]

Интересно заказчик дойдет или он уже давно отчаялся?
Автор

[вайтлоу]

если что: автор, вы можете спокойно комментировать и от своего имени, тур давно закончился

[Гость]

Мне нравится скрываться

[вайтлоу]

да я просто к слову. что-то типа "вы можете хранить молчание", но только наоборот

[Гость]

спасибо))

[вайтлоу]

служу на благо отечества

Мне нравится скрываться

[der Westen]

___

der Westen нет, Запад! не нужно так делать незнакомым людям! -___-

[der Westen]

день ходил к вечеру, но солнце еще вставало, я, может, надеялся развести тебя на кулинарный шедевр с сосисками((

der Westen я...я! я буду стараться! да!

[der Westen]

день ходил к вечеру, но солнце еще вставало, пришлешь по почте, когда выйдет...

der Westen хдддддд
ты обещаешь это попробовать?!

[der Westen]

день ходил к вечеру, но солнце еще вставало, ну я ж не самоубийца... о_о я понюхаю.

der Westen на кой хрен я тогда херачиться на кухне с этими сосисками буду?(((
ничего не буду делать.(

[der Westen]

день ходил к вечеру, но солнце еще вставало, всегда так.

der Westen сам дурак.(

[Гость]

der Westen
Спасибо

день ходил к вечеру, но солнце еще вставало

нет, Запад! не нужно так делать незнакомым людям! -___-

сколько отчаяния.

Гость , потому что ходят всякие плохиши вроде тебя, и невинных развращают!

[der Westen]

омг

день ходил к вечеру, но солнце еще вставало
Не ну а я тут при чем? прихожу и ого! 10 комментов, смотрю и все флуд ТТ мое израненное сердце болит

задолбало от гостя писать

Deorum израненное сердце
ну как причем! то я тебя не знаю. Запад юн, невинен и наивен Т_Т он же даже сначала не всечет, что ты с ним уже успел натварить х))

[der Westen]

а уже успел? о-о

der Westen
Нет, еще нет )

день ходил к вечеру, но солнце еще вставало

Запад юн, невинен и наивен Т_Т

Особенно я его таким в порнухе люблю, ya ya

[вайтлоу]

а флудить нехорошо

flower dust in your eyes ну пачиму? ТТ /щенячьи глаза/
присоединяйся, тогда станет можно ** х)
каким нравится Запад тебе? х))

der Westen Т_____________________Т
глупый Запад

Deorum ты делаешь моему сердцу очень больно, зачем ты говоришь такие жуткие вещи?! Т_Т

flower dust in your eyes
извините

[вайтлоу]

день ходил к вечеру, но солнце еще вставало
ох. ну раз вы настаиваете, а правила разрешают со мной флудить...
суровым мужчиной, бгг. х))